Югославская трагедия  - Леонид Млечин

В Мостаре воевали соседи, улица на улицу, дом на дом, этаж на этаж. Дрались жестоко, обезумев от пролитой крови. Теперь они часами сидят в уличных кафе или на скамейках, бесцельно бродят по разрушенному городу. Хорваты — в своей части города, мусульмане — в своей. Они живут в одном городе. Но предпочитают не встречаться.

Бои закончились, но после войны в городе появились два мэра, два флага, две валюты и два разных варианта номерных знаков на автомобилях. На недавних выборах хорваты голосовали за хорватов, мусульмане — за мусульман.

Линия разделения проходит по центру города. Это цепочка брошенных домов. В эти дома, через которые проходила линия фронта, жители не возвращаются. Они не верят, что мир надолго и что они смогут жить вместе. Город остался расколотым. Такой же расколотой навсегда может остаться и вся Босния. Босния — это уникальное государство. Оно существует только потому, что этого хочет мировое сообщество.

Сербы не желают подчиняться мусульманам, мусульмане не хотят жить под хорватами. Все хотят жить отдельно. Это единственная страна, где можно не спрашивать паспорта, достаточно посмотреть на номер автомобиля, чтобы понять, кто перед тобой — серб, хорват или босняк. У всех свои автомобильные номера.

В Боснию ввели российско-натовские совместные миротворческие силы.

Российский роман с НАТО начинался вполне романтически и многообещающе. Первым в декабре 1989 года в штаб-квартире НАТО побывал перестроечный министр иностранных дел Эдуард Шеварднадзе.

Андрей Козырев, первый министр иностранных дел при Ельцине, был сторонником полномасштабного сотрудничества с Западом и говорил, что влиять на НАТО надо изнутри, а не со стороны. Он подписал в июне 1994 года соглашение с Североатлантическим блоком об участии России в программе «Партнерство ради мира».

Став министром иностранных дел, Евгений Примаков объявил борьбу с расширением НАТО задачей номер один. Он занимал неизменно твердую позицию. Больше года шли переговоры о том, как в одной берлоге будут уживаться два медведя. В мае 1997 года президент Ельцин и главы государств и правительств стран-членов НАТО подписали в Париже «Основополагающий акт о взаимоотношениях России и Североатлантического блока».

В штаб-квартире НАТО в Брюсселе обосновались российские военные представители. Было много сомнений и предостережений, когда российские войска отправились в Боснию. Долго спорили о том, можно ли подчиняться натовскому генералу, не обидно ли России действовать вместе с натовцами? Говорили о том, что миротворческая операция в Боснии провалится и натовцам придется бежать оттуда с позором.

Мрачные предчувствия не оправдались. Натовские и российские командиры в Боснии поладили с самого начала. Военная операция в Боснии, проведенная под руководством НАТО, прекратила жестокую и кровавую войну. Присутствие военных гарантировало людям безопасность и спокойствие. Они дали время боснийцам для устройства своей жизни.

14 сентября 1996 года в Боснии и Герцеговине прошли всеобщие выборы. В них приняли участие и сербы, и хорваты, и мусульмане, населяющие эту многонациональную республику. Все вместе они избрали трех сопрезидентов республики и парламент, который сформировал единое правительство для всей республики.

Здесь больше никто не воюет. Тяжелое оружие пересчитано и складировано. Сербы, хорваты и мусульмане должны заранее согласовать с международными миротворческими силами любое передвижение своих войск и учебную стрельбу. Если что-то делается без разрешения, следует суровое наказание. За происходящим на территории Боснии пристально следят патрули. На севере Боснии совместные патрули — российско-американские.

Вот, что сразу бросилось в глаза. Среди американских солдат было очень много очкариков. Среди наших офицеров никого в очках. Наши ходят в майках, американцы — в полной форме, в касках и с оружием. Платят нашим десантникам больше тысячи долларов в месяц.

Все довольны, и хотят остаться на второй срок. Выглядят прекрасно. Ребята, как на подбор. Где еще увидишь такое количество физически подготовленных людей! То есть в хороших условиях и при хороших деньгах можно иметь нормальную армию…

Российская воздушно-десантная бригада вошла в состав 1-й многонациональной дивизии Сил по стабилизации в Боснии и Герцеговине. Дивизия — в основном американская. И командир дивизии — американец. Но российская бригада пользовалась полной самостоятельностью, и комбриг не чувствовал себя ущемленным.

Штаб дивизии находился в Тузле. Здесь российские офицеры вместе с американцами работали в одном штабе, вместе планировали и проводили операции. В штабе американской дивизии служило несколько российских офицеров. Полковник Евгений Бибин возглавлял группу связи и взаимодействия при штабе 1-й многонациональной (пехотной) дивизии. На взаимодействие с американцами наши офицеры не жаловались.

Роберт Вуд — американский полковник, начальник штаба 1-й пехотной дивизии, сказал мне:

— У нас здесь единая команда. Русских офицеров, с которыми мы служим в одной дивизии, я считаю своими друзьями и союзниками.

Как американские военные все же относятся к российской армии? Это уже союзник, но все еще потенциальный противник?

— Мне, конечно, трудно забыть всю историю наших взаимоотношений, — ответил полковник Вуд, — но повторю еще раз: те русские офицеры, с которыми мы здесь исполняем свой воинский долг, это мои друзья.

Босния — это дивная, красивая страна. Горы в зелени. Домики под черепичными крышами. Все прекрасно, пока не подойдешь поближе. Разбитые, разрушенные дома — в них стреляли в упор. Стены выщерблены пулеметными автоматными очередями. В Сараево грязно, не убирают-война не способствует улучшению нравов. И повсюду мины — прогулки по лесу не рекомендуются.

Центр ООН по разминированию в Боснии и Герцеговине возглавлял Джордж Фосканьяно, бывший полковник канадской армии:

— Никаких мин-ловушек или мин, замаскированных под детские игрушки, мы не видели. Все это чепуха, глупости. Мины-ловушки — это очень неэффективное оружие, чтобы о них ни писали. Просто очень много попадается самодельных мин.

— Интересно, кто поставлял мины на эту войну, кто помогал боснийцам убивать друг друга?

— Часть мин российского производства, остальные собственные — югославские.

Минные поля расположены по всей стране. Сараево просто было в кольце мин. Люди возвращались к земле и подрывались на минах.

— Вы сами принимаете участие в разминировании? — Да.

— Это страшно?

— Нет. Это работа, которая требует аккуратности и точности.

— Но разве можно научить себя не бояться мин?

— Надо доверять методике разминирования. Когда вы садитесь за руль машины, вы же не боитесь. Вы доверяете своему умению водить машину.

Разминированием занималась международная группа — канадцы, австрийцы, шведы, норвежцы и немцы. Вообще говоря, это дело самих боснийцев. Они эти мины установили. Но самую важную работу в Боснии пока что делают иностранцы.